Владислав Лантратов - Большой театр

version française

6 мая 2011 : встреча с Владиславом Лантратовым

Еще мало известный за пределами России, Владислав Лантратов – совсем юный солист Большого театра, всего шестой год входит в состав труппы. Доказательством тому, что на него справедливо возлагают большие надежды, может служить тот факт, что руководство труппы не побоялось доверить ему, вместе с царственной Марией Александровой, главную роль в балете «Пламя Парижа» на спектакле, открывающем гастроли Большого театра в Парижской опере. Всего пару недель назад он поразил нас в Москве в роли Люсьена в «Утраченных иллюзиях», в роли драматической и лирической – антиподе героической и полной бравуры роли Филиппа, революционера.

Наш короткий разговор в романтическом, «бальзаковском» уголке Парижа с молодой надеждой яркой труппы напоминает нам о том, что есть жизнь в Большом и помимо вихря «Осипова-Васильев».   



Как начался для Вас танец?

Владислав Лантратов : Я из балетной семьи, и мама, и папа были танцовщиками, так что изначально балет не был моим личным выбором, это был выбор моих родителей, но я не имел ничего против этой идеи. В то время я уже любил театр, но скорее драматический. Моя мама работала хореографом-репетитором в театре Ленком, там за кулисами я провел все детство.  В восемь лет мне наняли педагога, который готовил меня к поступлению в хореографическое училище. Я поступил туда и проучился, как и все, положенные восемь лет. О годах в школе я сохранил разные воспоминания: были и моменты очень тяжелые, мучительные, и приятные, теплые воспоминания и о людях, и о работе, и о приобретенном опыте.


Как Вам кажется, какие качества, прежде всего, стремятся развивать в учениках московской школы?

Владислав Лантратов : Конечно, как и в любой другой европейской школе классического танца, уделяют много внимания чистоте позиций, работе ног и т.д. Но еще пять лет назад, когда я учился, особое внимание уделяли передаче эмоций в танце. Нас учили танцевать душой. Сейчас, как мне кажется, ситуация немного меняется.  


Еще в те времена, когда вы учились в школе, вам доводилось исполнять сольные партии в спектаклях?

Владислав Лантратов : Да, я танцевал Принца в «Щелкунчике» Вайнонена за год до выпуска.



Попасть в состав труппы Большого театра было логичным, естественным завершением обучения в школе?

Владислав Лантратов : Нет, конечно, я совсем не был уверен в том, что меня пригласят в Большой, я не знал, взяли ли меня, до последнего момента (На последнем году обучения выпускники сдают экзамен, затем некоторые из них принимают участие в выпускном концерте на сцене Большого театра (Владислав Лантратов на таком концерте танцевал па де де из Дон Кихота с Марией Виноградовой), потом избранных, обычно пять-шесть человек, приглашают на просмотр в Большой, где уже принимается решение – прим. автора).


Как быстро, попав в труппу, вы получили первые афишные партии?

Владислав Лантратов : Первым был ввод во Фламенко в Кармен Сюите, затем это было гран па и четверка кавалеров в «Раймонде» - это было на первом году в театре.
 

Как происходит процесс работы с педагогом в Большом? Эта русская система всегда остается загадкой во Франции, где танцовщики работают с различными репетиторами, отвечающими за конкретные балеты репертуара (я объясняю Владиславу, по какой системе работают в Opera de Paris, он искренне удивляется: как можно работать без персонального педагога?

Владислав Лантратов : Что касается выбора педагога, то, в принципе, танцовщики могут высказать пожелание, с кем хотели бы работать. Со мной было иначе. Меня выбрал Михаил Леонидович Лавровский еще во время экзаменов в школе, он подошел ко мне и сказал, что будет работать со мной. В любом случае, администрация театра в этом вопросе прислушивается к пожеланиям артистов. На самом деле, я репетирую и готовлю все мои партии с двумя педагогами, Михаилом Лавровским и Валерием Лагуновым. Они очень дружат между собой и всегда работают вместе. Можно сказать, что между ними есть некоторое разделение обязанностей. С Лагуновым я, в большей степени, работаю над технической стороной партии, над чистотой приземлений, положением рук и т.д., в то время как с Лавровским мы работаем над чистотой танца, над эмоцией, собственно над историей персонажа, над тем, как вложить душу в свое исполнение – в общем, над тем, что и составляет славу московской школы.


Сейчас, когда в вашем активе уже есть некоторый послужной список, есть ли роли, которые вы предпочитаете другим?

Владислав Лантратов : Мне часто задают этот вопрос! На самом деле, каждая роль – это особая страница моей жизни. Я не могу сказать, что я предпочитаю одну роль другой. Каждая – отдельная история, приятное воспоминание. В общем, я люблю все свои партии. Но если говорить о том, где я чувствую себя комфортнее всего, то я мог бы сказать, что мне понравилось танцевать «Щелкунчика» в спектакле Григоровича: я дебютировал в этой партии  в январе этого года.


А есть ли роли, о которых Вы мечтаете?

Владислав Лантратов :Мне слишком рано об этом говорить. Мне уже невероятно повезло в жизни, мне выпал шанс открывать гастроли Большого театра в Париже, так что в данную секунду мне немного трудно думать о будущем. Из ближайших планов, то, что я готовлю сейчас – это партия в Базиля в балете Дон Кихот, где я должен дебютировать 25 июня.



Стремится ли руководство театра доверить Вам постоянную партнершу, принято ли вообще в Большом создать более или менее постоянные пары?

Владислав Лантратов : Не могу говорить о театре в целом, но у меня нет какой-то постоянной партнерши. Сейчас я все время танцую с разными балеринами, возможно, со временем будет иначе. На самом деле, они все мне дороги, с каждой из них интересно, от каждой я приобретаю что-то. 


Что Вы думаете о репертуарной политике Большого театра и, в частности, о том, что в репертуар активно включаются работы западных хореографов?

Владислав Лантратов : Если соблюдается разумный баланс между классикой и модерном, я не вижу в этом никакого несоответствия, это очень интересно. Мне бы хотелось, чтобы современный репертуар театра не отнимал слишком много места у репертуара классического, потому что Большой театр, это, прежде всего, театр классический. 

Вы только что станцевали в Москве главную роль в балете Ратманского «Утраченные иллюзии». Как проходила работа над спектаклем?

Владислав Лантратов : На мой взгляд, у нас было слишком мало времени для подготовки этого балета. Мне кажется, нельзя подготовить трехактовый спектакль за такие короткие сроки. Специального кастинга у нас не было, Ратманский хорошо знает труппу, он выбирал напрямую, сам называл исполнителей. У него была идея о сюжете и персонажах, от которой он отталкивался и придумывал, сам показывал нам текст. Затем мы должны были повторять то, что он показал, но это, на самом деле, очень трудно, потому что никто не может танцевать хореографию Ратманского так, как он сам, никому она не идет так, как ему. Что касается партнерши, то когда мы начинали репетировать, у меня была другая Корали, но через пару недель, Ратманский принял решение поменять пары, и моей Корали стала Светлана Лунькина.  Мы очень много репетировали, каждый день, практически жили в зале. Если говорить о моем персонаже, о Люсьене, я сказал бы, что он мне очень близок в самом начале истории: этот молодой человек открыт, эмоционален, немного наивен. Но я люблю его и таким, каким он оказывается в самом конце, то, что он приходит в квартиру Корали, что он понимает свою ошибку и пытается все исправить.



Каково это, по прошествии всего нескольких дней, перейти от Люсьена, героя «Утраченных иллюзий» к Филиппу из «Пламени Парижа»?

Владислав Лантратов : Это очень трудно физически. С точки зрения хореографического текста у Филиппа почти нет танца в хореографии Ратманского. Совсем немного в первом акте, а во втором его танцы это хореография Вайнонена. В хореографии Ратманского самое главное – особая пластика, в то время как персонаж, которого я исполняю в «Пламени» - совсем другая история, это прыжки, трюки. Кроме того, между репетициями и премьерой «Утраченных иллюзий» и «Пламенем Парижа» прошло совсем немного времени. Но в том, что касается образа Филиппа, других, контрастных эмоций – это совсем не проблема, во многом благодаря музыке Асафьева. Даже если бы я захотел, я не смог бы здесь танцевать и играть не в полную силу, настолько эта музыка заводит и ведет за собой.


Когда вы готовите и танцуете партию, у которой были уже великие исполнители, вы берете кого-то из них за образец?  

Владислав Лантратов : Я смотрю много записей. Стараюсь не брать никого за абсолютный образец, но ищу какие-то детали, «фишки», какие-то мелочи, которые я мог бы переложить на себя. Я стараюсь адаптировать их к себе, оставляю то, что мне подходит. Потом я иду в зал и довожу это «до ума» со своими педагогами.



Есть ли танцовщики, которых вы могли бы назвать в числе своих если не идеалов, то вдохновителей?

Владислав Лантратов : Михаил Лавровский, Владимир Васильев, Михаил Барышников.


Имеет ли для вас какое-то особое значение тот факт, что Вам довелось открывать гастроли в Париже?

Владислав Лантратов : Я не мог даже мечтать о таком! Конечно, открывать любые гастроли Большого театра – это большая ответственность и честь. И со сценой Опера связано так многое…


И какой вы находите эту сцену?

Владислав Лантратов : Мне на ней очень комфортно. Эта сцена настолько связана с историей, что когда выходишь на нее, просто перехватывает дыхание. Зрительный зал тоже невероятно красив.


Вы никогда не танцевали на исторической сцене? Что Вы чувствуете при мысли, что скоро выйдете на нее?  

Владислав Лантратов : На самом деле, я уже оказывался там, мне повезло станцевать там па де де из «Щелкунчика» и принять участие в «Классической симфонии» Прокофьева, когда я еще был в училище. Учеником я также принимал участие в спектаклях театра, в частности, в «Анюте» и «Спящей красавице». Мы уже привыкли к новой сцене, но, конечно, в то же время очень хочется вернуться на старую. Конечно, когда две сцены заработают параллельно, у нас будет больше работы.